В трех тюркских языках — татарском, башкирском и чувашском — гласные фонемы среднего раствора характеризуются как неопределенные, неустойчивые, краткие, вялые, редуцированные.Однако третий, промежуточный растворный класс гласных фонем может формироваться и двумя положительными кинакемами, тогда он фонологически характеризуется как класс широких и узких гласных. Совмещение двух положительных растворных кинакем в одной фонеме, ее двухрастворность реализуется в дифтонгоидном звучании с переменной растворной характеристикой. Примером такой растворной модели может служить якутский вокализм, где наряду с двумя типичными для тюркских языков растворными классами узких и широких гласных фонем (см. выше) сложился класс двухрастворных дифтонгоидных монофонем /±е/, /у0/, /*&/» /ио/ с узкорастворным началом и широкорастворным завершением.При двух контрарных растворных оппозициях достаточно широко распространены модели вокализма с четырьмя фонологически значимыми ступенями раствора, где в фонемах сочетаются как две отрицательные, так и две положительные растворные кинакемы и наряду с промежуточным растворным классом нешироких неузких имеется также класс узко-широких гласных фонем. Известны по меньшей мере три модели субстантной реализации такой структуры вокализма. Одна из них обнаруживается в восточнохантыйском вокализме, где наряду с гласными фонемами узкого, широкого и среднего растворов выделяются в особый класс фонемы «редуцированные», явно противостоящие гласным этих трех растворных классов и потому характеризуемые как носители двух отрицательных растворных кинакем; следовательно, гласные среднего раствора /е/, /о/, /0/ здесь должны трактоваться как носители двух положительных растворных кинакем, т.е. как узкоширокие. Более распространена другая модель реализации совмещения двух однознаковых растворных кинакем — формирование дифтонгоидных гласных фонеи с переменным раствором, которые могут звучать либо как узко-широкие гласные типа /±е/, /у0Л /и°/, /W» /W (например, в финском, латышском, словацком), либо как широко-узкие гласные типа /ei/, /ai/, /jrfi/, /аи/, /ои/ (в немецком, нидерландском, персидском).Третья иодель реализации четырех растворных классов не дает очевидных свлдетельств, которые позволили бы установить, какие именно однознаковые кинакемы совмещены в каждом из двух промежуточных классов. Типичный для таких случаев состав гласных фонем представлен следующей схемой, отражающей структуру вокализма в языках французском, итальянском, португальском, датском, фризском, бенгальском, бирманском, лингала, малинке:Л/ /и/ /е/ /о/ N /о/ /а/
В этой ситуации произвольным окажется любое решение, приписывающее одному из промежуточных растворных классов положительную кинакемную характеристику, а другому отрицательную. Есть, однако, некоторые основания полагать, что фонологически значимый раздел проходит между двумя «половинками» схемы — верхней и нижней. Если так, то в подобном вокализме функционирует лишь одна из двух описанных растворных оппозиций, и наиболее вероятно, что это оппозиция, широкорастворности, представленная своей положительной кинакемой в фонемах /а/, /е/, /о/ и отрицательной в остальных. Но из этого неизбежно следует, что имеется и другая оппозиция растворного характера, отделяющая фонемы /е/, /о/ от /1/, /и/, а также /а/ от Ы , /о/. Можно предположить, что субстантной базой этой искомой оппозиции служит антропофоническое различие между нейтральной позицией языка, присущей среднему раствору, и крайними позициями при широком или узком растворе. В подобной оппозиции положительным членом- естественно, явится кинакема, реализуемая в требующих большего усилия крайнлх положениях языка, а не столь значительные движения языка в рамках среднего раствора станут базой для отрицательной кинакемы. Назовем эту оппозицию оппозицией растворной экстремальности; тогда /1/, /и/ содержат растворные кинакемы экстремально неширокого раствора, /е/, /о/ — неэкстремально неширокого, /е/, /о/ — неэкстремально широкого, /а/ — экстремально широкого.