При дальнейшем понижении температуры замерзает и внутриклеточная жидкость — кристаллы льда сдавливают клеточные тела и повреждают мембраны. Плюс, естественно, останавливается кровоток и циркуляция жидкости. Однако интересно, что еще больше ткань страдает в процессе разморозки: когда температура начинает расти, происходит рекристаллизация льда, при этом на определенном этапе кристаллы становятся крупнее и, соответственно, «опаснее» для клеток. (Что хорошо для криодеструкции, но, к примеру, является большой проблемой криоконсервации, задача которой, в том числе, реабилитировать сохраненный материал или орган.)
К чему этот экскурс в биологию? По свидетельству Георгия Георгиевича, криохирургия как направление медицины в России пережила минимум два периода: чрезмерного энтузиазма — бездумного повсеместного применения криогенной методики, и нигилизма — горького разочарования и отвержения. Сегодня профессор Прохоров и его коллеги пытаются сформировать у врачебного сообщества, чиновников, пациентов объективное и реалистичное представление о методе. Простите мою любовь к каламбурам, но, иначе говоря, криохирургия проходит этап «разморозки» — опасный и требующий особой осторожности. Я не сомневаюсь, что сегодня методика находится в руках профессионалов и просто неравнодушных людей. Но ведь от скольких еще обстоятельств зависит успех! Надеюсь, что те, кому эти обстоятельства подвластны, тоже окажутся в числе наших читателей. Не из тщеславия. Просто мне лично не дает покоя переполненный электронный ящик профессора Прохорова.